<= Дом Баррисон Дель'Армго

После продолжительного блуждания по городу - не от того, что воин позабыл его, а потому, что с ориентированием на местности у него вообще всегда дела обстояли неважно, - Сцинтрин пребывал в крайне приподнятом настроении, на фоне которого возвращение в родной Дом уже не казалось таким пугающим. Конечно, в Ночи Наверху тоже была какая-никакая, но своя прелесть, однако здесь все вызывало некое теплое чувство; колонны, сталактиты и сталагмиты, феерическая архитектура, подобной которой ему еще нигде не доводилось видеть, мягкое сияние разноцветных огней, дроу разных сословий, но одинаково высокомерные, и даже вонючие, забитые рабы - все это было свое, родное. Он успел побывать и у Нарбондели - там воину от избытка чувств вдруг захотелось обнять эту пылающую колонну, но он вовремя одумался, - а теперь брел через Базаар, с неослабевающим блеском восхищения в глазах таращась по сторонам, благо высокий, на голову выше любого сородича, рост способствовал превосходному обзору. Сейчас его не могло огорчить даже наличие орков, ологов, минотавров и им подобных, на фоне которых Сцинтрин обычно начинал чувствовать себя неполноценным.
Шипение и лязг зубов прямо над ухом привел дроу-переростка в чувство. Сцинтрин развернулся и, не задумываясь, треснул кулаком по морде боевого ящера, отчего тот сдавленно хрюкнул и отшатнулся вопреки понуканиям всадника, который, похоже, хотел проучить мешающегося на дороге увальня. Но взглянув на всадника повнимательнее, пока тот пытался справиться со слегка контуженным животным, дроу-переросток застыл на месте и обалдевше раскрыл рот. Всадник был воином дома Дель'Армго и, кроме того, знакомым капитаном; Сцинтрин только не мог вспомнить его имени.
На лице детины отразилась странная смесь радости и страха; сердце бешено заколотилось в груди. Вот оно, подумалось воину. Сейчас или никогда. Самое время выяснить, забыли его, заметили ли отсутствие, - гораздо безопаснее, чем отчитываться перед  жрицами, а то и в пыточной палате. Сопровождавшие капитана солдаты его ничуть не пугали; воин-дроу был уверен, что легко раскидает их в случае чего.
- Ээ... простите, капитан, но он хотел оттяпать мне ухо, - громко сказал Сцинтрин, сбрасывая с головы капюшон плаща и расправляя плечи для большей внушительности. - За ним надо хорошо присматривать!

- Ну, ты это... совсем своих не узнаешь, - Сцинтрин немного обиделся, но в тоже время и порадовался: может быть, надежды на то, что его забыли или еще даже не спохватились, вовсе не были напрасными.
- Ладно, я тебя прощаю. Ты ж не обязан знать всех наших в лицо, верно? - он улыбнулся капитану открыто и честно, и тут же принялся неумело врать:
- Особенно наших разведчиков. Я ведь из разведчиков. Вот, как раз шел домой с докладом, да по дороге заглянул сюда, посмотреть, как тут дела в мое отсутствие делаются. Ты ведь тоже домой, кэп? Пойдем вместе, а?
"Вот бы все хорошо так сложилось... Я бы попал в Дом и сделал бы вид, будто все в порядке, будто и не отсутствовал вовсе..." - между делом подумал воин и вновь улыбнулся, правда, на этот раз его и без того глуповатая улыбка вышла совсем как у слабоумного.

Сцинтрин радостно покивал и занял место позади всего эскорта. Сначала он шел молча, по-прежнему с удовольствием поглядывая по сторонам, но по мере того, как первый восторг от возвращения начал стихать, из глубин сознания полезли другие надежды и мечтания, слегка приглушенные там этим самым восторгом, но носившие характер куда более постоянный. Огромный воин крепился полдороги, сверля спину всадника алым взглядом и сопя себе под нос, но в конце концов не выдержал.
- Капитан, - Сцинтрин догнал его и пошел рядом, не обращая внимания на злобно косящегося боевого ящера. - А как там поживает наш Мастер Оружия? Как у него со здоровьем? И... он уже заслужил звание Лучшего Воина в городе?